Untitled

ветствует). Мудак живёт общерасхожими мифами - типа "Компьтеры себя не оправдали!" или о новом мировом правительстве зелёненьких человечков с летающих тарелок - злых, противных бябячек, которые и творят втихомолку всё зло на планете ("Фашисты в космосе")." Мудак не может не быть уркой, вороват и плутоват - по мелочи и шкодливо, разумеется. Даже если он в погонах и вроде как бы стоит на страже Закона ("С первым дежурством!"- ядовитейшая карикатура на будни доблестных ментов). Мудак со временем самоотождествляется с героями тех самых телевизионных ужастиков, под которые вместе с водкой он коротает свой век ("Война миров"), так что куча-мала из всевозможных мультяшных персонажей попросту вытесняет с поверхности планеты собственно хомо, извините за выражение, сапиенс. Апофеозом этого "светлого будущего" и станет гигантский слон-Немезида, с воплем "Яраздавлю вас!" кидающийся сверху на сонм тараканоподобных микромудачков...Да. невесел этот по первости выгядящий смешным и нелепым фантастический и одновременно такой нам всем знакомый абсурдный мир. Кафка с Оруэллом в одном флаконе: общая поэтика Копейкина всецело коренится в модернизме прошлого века. Он смотрит на ХХ1-й словно бы оттуда, взыскующе-негодующим взглядом испепеляя пороки и ничтожества современности. Однако удивительное дело - тут нет ни грана старческого комуняцкого брюзжания.
Равно как и алармистского катастрофизма. Потому что Копейкин твёрдо знает первооснову любого искусства - игра. И пусть у него отсутствует очищающий катарсис - всё равно нарисованный им фантастический мир как-то нестрашен, смешон, по-доброму парадоксален. С выставки уходишь не пришибленным, а просветлённым. А уже одно это - свойство большого, капитального мастерства.